Тексты песен

по годам      по альбомам

Поэма Влюбленных Цистерн

Я начинаю репортаж с петлей на шее

Я объявляю ультиматум черным дырам

Три уголька в ладонях пламенем развеют

Вишневый холод над суровым миром

Лопата воткнута в замерзший уголь

Труба, труби, трубач, над трупом плачь

Сейчас герои сладких снов покажут удаль

Лишь оседлают трех свиней и тут же вскачь

 

Туда, где солнце никогда не пахнет ядом

Где кактус трахал розу на песке

Где нету стебельков, побитых градом

И не томится молодой дебил в тоске

Бубновый туз бубнит в дырявый бубен

Бубенчики разгадывают масть

На праздничном столе селедка в шубе

Танцует вальс, раскрыв немую пасть

 

Ортопедический ботинок сыт по горло

Наелся снежной каши, дуралей

Глазастые зубила, шила, сверла

Буравят скважину, чтоб стало потеплей

Завязанные в мыльный узел струны

Запаянные в петли облака

Поют о том, как огненные луны

Сшибают с ног безрогого быка

 

Цветастые черничные поляны

Лелеют лето и летающий оргазм

Охотник без ружья в берлогу глянул

Дыханье перебил протяжный спазм

Зачем старик напился злой отравы

Зачем дышал слезоточивым газом

Стаканы оказались правы

Виной всему был старческий маразм

 

Чугунные ворота в город нефти

Взрываются на счет: “ноль – раз – два – три”

Когда любовь, о да, поверьте

Любовь, ходящий любящий огонь сгорит

Косые керосиновые балки

Не суй в колеса в поезда разврата

Сначала был разврат, потом щебечут галки

Ну а потом у телефонных аппаратов

 

Звучит поэма влюбленных цистерн

 

Раскрашенные плавным смехом стены

Виденья мимолетной простоты

Здесь Ева преклонит свое колено

Перед Адамом в час весенней простоты

И пиковый валет с той самой дамой

Пройдутся по проспекту в неглиже

Стеклянные холсты в оконных рамах

С восторгом крикнут: “О, ну надо же!”

 

Под утро ляжет спать седой кудесник

Чтобы опять чудить всю ночь

Зачем ему дневные сны и песни

Затем, чтоб воду в ступе не толочь

Когда колеса проскрипят конечным воплем

Смотритель стукнет по трамвайным проводам

И капитан блеснет заржавленным биноклем

Наступит время расходиться по домам

 

А только дома нет, и не было в помине

Вчерашний натюрморт был съеден кем-то

Должно быть, облако сгорело в камине

Но продолжается чумная кинолента

Киномеханик, ну давай, крути свой фильм

Гуляй да пой, народная толпа

Стиляга разберется, в чем тут стиль

Электрик рухнет с пятого столба

 

Больные дети ждут последней встречи

В полтретьего под каменным утесом

Когда на майском небе вспыхнут Божьи свечи

Они ответят на широкие вопросы

Пусть это будет способ выжить среди мертвых

Хотя, их жизнь не больше, чем кино

В котором половина кадров стерта

А мозговое полотно отключено

 

И тридцать первый комиссар с подводной лодки

Закурит мрачно злую папиросу

Зажмурит глаз, ругнется матом, выпьет водки

И скажет: “С богом, в путь, товарищи матросы!”

Туда, где водоросли пахнут трупным соком

Туда, где спят русалки без чешуй

Где обжигает грудь бесцеремонным током

Сильфиды острогубый поцелуй

 

И там звучит поэма влюбленных цистерн

 

Кто любит музыку, тот любит добрый голос

А в данном случае вся музыка в словах

Кто бросил семя, тот увидит колос

Да будет хлеб на всех земных столах

Но ведь не хлебом же единым жил художник

Который мамонта в пещере рисовал

И, затаив дыханье, шел так осторожно

Мимо цветка в ущелье между скал

 

Потом все лопнуло, взорвалось и уснуло

Все расцвело и стало дико улыбаться

А сон был вещий, – в нем звезда тонула

Но было уже поздно просыпаться

Большая полунепонятная картина

Висела в комнате безмозглых колдунов

Глаза, похожие на тающие льдины

Блуждали в направлении ветров

 

Ветра устали дуть и стали выть моторы

Глаза растаяли, картина сожжена

Все колдуны залезли в крысьи норы

Взорвалась полунепонятная стена

На белой копоти высоких потолков

Оставлен отпечаток черных рук

Среди развалин вонючих, гнойных слов

Читает бабушкины письма грязный внук

 

Здесь он поджег свою печальную гитару

Разбавил спиртом стопроцентную тоску

Послал записку другу-санитару

Растер скупые слезы по виску

Петля готова, нервы празднуют успех

Помилуй, Бог, прости ему сей грех

Он сам себе судья и сам палач

Труба, труби, трубач, над трупом плачь

 

Сегодня обвенчался он со смертью

А завтра будет праздник – пир горой

Все понесется чудной круговертью

И сгинет за бесцветною чертой

Туда, где звезды кружат хороводы

Туда, где спрятан прошлогодний снег

Где кактус принимает роды

У белой розы в глубине песочных рек

 

И там звучит поэма влюбленных цистерн

 


 

 

Hosted by uCoz